Великорусский хлеб

Великорусский хлеб

22.10.2017

На полях КФХ «Великорусское» созрел невиданный для наших мест урожай, превративший хлебную ниву в достопримечательность.

Хлеб как достопримечательность

На последней тысяче гектаров пшеницы, оставшейся не убранной в КФХ  «Великорусское»,  созрел такой  хлеб, что в некоторых местах бортовой компьютер комбайнов показывает урожайность 74 центнера с гектара. А в среднем получается 45 центнеров с гектара. Как будто у нас не суровая Сибирь, зона рискованного земледелия, а благодатный Краснодарский край с многометровым слоем чернозема, устойчивым весенним теплом, обильными дождями во время всходов и кущения, жарой во время созревания зерна. Но и без этих условий здесь вызрел дивный урожай. Хлебная нива хозяйства превратилась в достопримечательность.

Каким образом наросла пшеница в засуху до таких размеров, что зерна не вмещаются в чешуйчатую коробочку плевел? А если бы дожди вовремя упали, какой бы получился урожай?!

Неурожай  — беда, богатый урожай  — у нас тоже беда.  А уж тем более такой обильный. Как взять его? И куда девать? К середине октября зернотока в Десподзиновке и Михайловке были забиты пшеницей. Каждый день с полей сюда поступало 350- 450 тонн зерна (как-то раз было и 740 тонн). А на реализацию вывозится за день максимум 140 тонн.

Большие «черепахи»

Лучше один раз увидеть, чем один раз услышать. Вот что увидел ваш корреспондент в первый день пребывания на полях «Великорусского».

Это было в непосредственной близости от Михайловки. Лежали валки, которые не перепрыгнешь, поле было усеяно посеченной золотистой соломой – все комбайны работали без копнителей. Их было шесть,  три из них оборудованы для подбора валков, три вели уборку напрямую. Два «Вектора» под началом Валерия Горшунова и Александра Дернова, два «Енисея»-950 — капитаны хлебных кораблей Павел Волков и Виктор Обрывалин,  «Джон Дир» под командованием Николая Планкова и новенький «Нью-Холланд», которым заправлял Андрей Кононыкин. Более всего поражало, как медленно ходили комбайны, особенно подбирающие валки. Казалось, что это ползают гигантские черепахи. И было отчего. Срезанная «МакДоном» — лучшую в мире самоходную косилку в хозяйстве приобрели в этом году — пшеница поражала воображение: колос к колосу, плотной широкой лентой — такую массу так просто не проглотишь. К тому же Валерий Банников на «МакДоне» не валил пшеницу во всю ширину девятиметровой жатки, а использовал  только три ее четверти, иначе «черепахи» превратились бы в «улиток»… А пусти сюда простенькие комбайны, типа «Нивы», «Колоса» и «Енисея», наверное, те вообще бы захлебнулись. Когда урожайность была ниже, под Романовкой, например, — дневная выработка в «Великорусском» достигла 300 гектаров в день. И тогда до последнего валка казалось рукой подать, а потяжелел хлебушек – выработка упала в три раза, до 100 гектаров в день. И отдалился долгожданный жатвенный финиш…

Мелодия сюрприза

Подъехал Владимир Луговик на «Патриоте», глава хозяйства и организатор этого рукотворного чуда.

— К высоким урожаям мы привыкли — в «Великорусском» трудятся асы своего дела, но такого не ожидали. Предпосылок не было. После посевной, а отсеялись мы, как требуется в нашей климатической зоне, до 1 июня,  дождей не было более полутора месяцев. Временами стояла изнурительная жара. Как тут не сгореть посевам?! Только 19 июля прошел первый дождь. Но наша «Мелодия» — мы сеем именно этот сорт пшеницы — невероятным образом выстояла. Конечно,  семена протравленные, минеральные удобрение вносились в умеренных дозах, а вот гербициды вообще на этом поле не применялись – не было нужды, поля были чистые. Опять же, фунгицидами против болезней обработали. Но влага-то для роста все равно требовалась…

Его величество горох

Владимир Федорович не сказал, что было предшественником пшеницы, но я и сам догадался. Здесь возделывали горох! Горох и вообще бобовые культуры восстанавливают плодородие почти так же, как отдохнувший пар. И только в «Великорусском» возделывают горох на зерно, а не на сенаж, как в других хозяйствах. Культура очень капризная, созревание стручков происходит неравномерно, стебли его сплетаются и ложатся на землю: чуть припозднился с уборкой — стручки осыпались. Чтобы избежать потерь, надобно вести уборку как можно ниже – жатки черпают землю. Хлеборобы в напряге, техника страдает, уборочная затягивается. Как однажды признался Владимир Федорович на районном сельхозсовещании, мол, семь лет  учусь выращивать горох, но так до конца и не постиг всех секретов. Но плюсы весомы: цена гороха сразу с поля в прошлом году, к примеру, была 13 тысяч рублей за тонну, а по весне уходила за 20 тысяч рублей: это практически в два с лишним раза выше, чем стоимость продовольственной пшеницы. И в довесок – восстановленная, плодородная земля. Правда, в этом году стоимость гороха в Омской области «просела»,  и такую цену уже никто не дает. И не даст. Но «просела» и стоимость пшеницы.

Ненужная пшеница?

Богатый урожай в Омской области (у нас собрано более 3,3 миллиона тонн зерна) и в России (получен рекордный урожай за все время существования государства – более 131 миллиона тонн) провоцируют падение цен на зерновые культуры. Давит на рынок и прошлогодний нереализованный остаток зерна – в Омской области он более 800 тысяч тонн. Об этом предупреждал весною  министр сельского хозяйства области Максим Чекусов омских аграриев: «Коллеги, уходите от пшеницы, особенно фуражной, не будет на нее цены, которая покроет ваши расходы». Так и получилось. Вернее, получилось еще хуже. Сегодня пшеницу вообще не покупают. Хозяйства, вырастившие неплохой урожай зерновых, пока на финансовой мели.

Не пшеницей единой

В «Великорусском» в этом году впервые выращивали не только зерновые, горох, но и масличные: рапс и масличный лен.

— На рапсе первый блин получился комом, — считает Владимир Федорович. — Посеяли не на том поле, на каком надо было, не так посеяли. На одном участке получили достойный урожай – 25 центнеров с гектара, а на другом – так себе,  10 центнеров с гектара. Зато успели продать его, как горячий пирожок, по самой высокой стоимости: 19,5 тысяч рублей за тонну. Потом ценник пошел вниз. А лен порадовал более стабильным урожаем — в 18 центнеров с гектара. И также стабильна цена на него — 16 тысяч рублей за тонну. И на масличных еще можно расти и расти. В следующем полевом сезоне исправим ошибки.

Однако частичное изменение структуры посевных площадей в «Великорусском» сослужило добрую службу. Хозяйство с деньгами! А покупает пшеницу в КФХ сегодня «Омский бекон», причем продовольственное зерно- как фуражное — за 4,5 тысячи рублей. Представители службы безопасности предприятия контролируют погрузку этого зерна и сопровождают грузовики до момента разгрузки (ага, вдруг в машину инфицированное африканской чумой зерно подсыпят). Чтобы продать зерно «Бекону», нужно  дюжину документов  оформить. И за каждый надо заплатить. Грузовик должен быть оборудован тахографом, у водителя должна быть к нему специальная электронная карта. В «Великорусском» только один водитель может перевозить зерно по области и за его пределы – Игорь Тимофеев. Его КамАЗ оборудован этой системой, есть все необходимые документы и электронная карта.

Золотая молодежь

На двух «Векторах» работают помощниками комбайнеров совсем юные парни — сыновья Валерия Горшунова и Андрея Кононыкина, Виталя и Витя, а на одном из «Енисеев» – Максим Вепрев. Максим и Витя – одиннадцатиклассники Михайловской средней школы, а Виталя, окончив 9 классов, решил школу оставить. «Мне нравится работать в поле, а на комбайне — особенно. Я хотел бы стать механизатором и остаться в хозяйстве», — заявил юноша.

Он с шестилетнего возраста крутится возле отца, возле техники. И сегодня способен самостоятельно подготовить комбайн к выходу в поле и дать возможность отдохнуть отцу на жатве.

— Это золотые ребята, не пьют, не курят, толковые, сообразительные, как губка, впитывают опыт старших. Растут настоящие мужики, знающие цену труда и цену хлеба, разбирающиеся в технике. В жизни им будет легче завоевать свое место под солнцем, свои будущие семьи прокормить, — вот так отозвался о юной поросли Владимир Луговик.

Нетрудно было заметить, как горят у ребят глаза, когда доверяют им управлять такой сложной машиной, как комбайн. Станут ли они хлеборобами, неизвестно, но здесь они проходят прекрасную трудовую школу, ощущая собственную значимость, приобретая уверенность в своих силах. После такого испытания урожаем им многое по плечу. Мы, поколение, родившееся в 60-70-х годах прошлого века, в школьные годы самостоятельно сеяли на тракторах в посевную, почти до октябрьских праздников не сидели за школьными партами, убирали овощи, картофель, а зимой ходили в мастерские, помогали механизаторам ремонтировать комбайны. Это была отличная трудовая закалка, которая многим помогла в жизни… 

Все — на семена!

Владимир позвонил с сотового телефона Андрею Кононыкину: тот на «Нью-Холланде» перебрался совсем близко к Михайловке – на Пудовочкину гривку.

— Андрей, как урожайность?

— Такая же — 46 центнеров с гектара.

— А влажность?

— По компьютеру 18 процентов, хотя, судя по звуку, пшеница сыпется в бункер и шелестит, значит — она суше.

— Сейчас подъеду и своим влагомером померю (В хозяйстве еще не засыпаны семена пшеницы, идущее с полей зерно чуть более влажноватое, чем нужно для хранения, сушилки в хозяйстве пока нет. — О.Ш.).

Подъезжаем к комбайну,  Владимир поднимается наверх и из технологического лючка, специально для этого предназначенного, берет горстку зерна, насыпает в прибор – он показывает 16 с десятыми долями. То, что надо!

Владимир созывает по телефону все комбайны, отправляет «МакДон» Валерия Банникова валить поле за «Немкой» (эта гривка поодаль), часть комбайнов переправляет туда.

Подходит «Кейс» Дениса Евдохина – его отрядил на помощь «Великорусскому» ООО «Агро-Сервис» (директор Сергей Мартынов). На следующий день оттуда придет и «Полесье».

А солнце уже цепляется за верхушки деревьев и на бешеной скорости клонится к горизонту. Только до полуночи продолжалась уборка, потом нива отсырела. Оставались необмолоченными еще 500 гектаров.

…Говорят, что можно бесконечно глядеть на огонь, воду и как работают другие. Но не на всякую работу. А вот на земледельцев «Великорусского» — точно. Хочется любоваться их работой снова и снова. И на следующий день, в субботу, 14 октября, я вновь вернулся сюда.

Было раннее зябкое утро. Поле лежало в куржаке. Хлеборобы готовили технику. У них остался только один день и одна ночь до дождя…

Великорусский хлеб — 2

29.10.2017

Было морозное субботнее утро, когда я прибыл на полевой стан КФХ «Великорусское», неподалеку от д. Михайловки. Земля лежала в куржаке, пшеница стояла тоже чуть белесая. Вчера покидали здешние места лебеди, летели почему-то не строго на юг, а на запад: за Уральским хребтом, за Волгой, наверняка, теплее. Уходят они обычно непосредственно с холодами, перед снежными метелями. Два года подряд в эту пору  уже лежало плотное снежное покрывало. В прошлом году даже листья на деревьях не успели до конца пожелтеть и осыпаться, некоторые так и стояли всю зиму в золотом и изумрудном убранстве, занесенные снегом. А нынешняя осень похожа на привычную омскую, с долгим бесснежным октябрем. Она давала шанс уйти с поля «со щитом» — обмолотить все, до последней полоски.

Комбайнеры, помощники комбайнеров хозяйства готовили технику к выходу в поле.

Было так стыло, а Валерию Горшунову, похоже, в одном свитерочке, без шапки, было жарко. Он вместе с сыном Виталей сбивал крестовину карданного вала (вал приводит в движение нож жатки): разлетелся подшипник. Металл к металлу прикипел, приржавел так, что и под ударами крестовина сходила плохо. Сначала Виталя тюкал, потом отец взялся — и пошла, пошла родимая.

— Мы не простаиваем долго, — говорил Валерий об особенностях ремонта в «Великорусском». – Раз, два – и готово.

Комбайнер Павел Волков пересел на топливозаправщик, заправлял хлебные корабли соляркой. Первым запустил «Нью-Холланд»  Андрей Кононыкин. Именно с этого нынешнего приобретения КФХ  подается сжатый воздух для обдува воздушных фильтров остальных комбайнов, радиаторов, двигателей. Пыль стоит столбом, когда идет очистка. Вроде бы ветер сильный вчера был на поле, пыльный шлейф стелился почти по земле, однако ж комбайны, как пылесосы, вобрали ее порядком. 

Валерий Банников запустил походную электростанцию, компрессор, чтобы продуть движок самоходной косилки «МакДон». На нем  поразительный подход к двигателю – все отодвигается, открывается – он почти как на ладони. Только компрессор почему-то не качает воздух.

 — Замерз что ли? — недоумевал Валерий Георгиевич и потащил его из-под леса, из тени, на освещенное поле.

Потом механизаторы проверяли уровень всех масел, шприцевали из тавотниц масленки.

На жатве главные скрипки — комбайнеры. Но разве возможна ритмичная уборка без ударной работы транспортного звена или, к примеру, сытного обеда? Повар Елена Гудкова на полевой стан добирается раньше всех (она от вашего корреспондента отмахивается, как от назойливой мухи, потому сделать ее портрет у меня не получается уже который год подряд). Уже к полдесятому утра в походном вагончике «Великорусского» в объемной посудине — горка котлет, со сковородки одна за другой слетали пышные лепешки, и исходило мясным духом готовящееся первое блюдо. Такой умопомрачительный дух витал над полевым станом, что слюной захлебнуться можно. Волей-неволей ноги сами несут к вагончику. Вот и мужики тянутся хлебнуть для сугреву чайку, отщипнуть лепешку, продегустировать котлеты. И я тоже пришел согреться. Хотя все мы только что из дома, но Лена – кудесница.

Заправился чаем, отведал лепешку: она разве что во рту не таяла – вкуснотища! Заодно посмотрел, что читают комбайнеры. Пара книжек в обложках алого цвета лежали в вагончике на кровати. Устройство и руководство по эксплуатации комбайна «Вектор-410». Молодцы, матчасть изучают!

Время к полудню. Оттаяла нива. Первым уводит в поле «Джон Дир» Николай Планков, за ним двинулся «Вектор» под командованием помощника комбайнера Виталия Горшунова, самого юного участника жатвы, – отец до обеда может покемарить. Следом «Вектор», которым управлял еще один помощник комбайнера — Витя Кононыкин. Потом пошел «Енисей-Руслан» Павла Волкова.

На другом «Енисее» ремонт на раз-два невозможен. Нужно снять и заменить кардан в ходовой части и заварить побежавший масляный радиатор, все демонтировать, потом назад приладить. Поэтому у комбайнера Виктора Обрывалина и его помощника Максима Ветрова объемная работа. Если с карданом они управились сами, то с ремонтом радиатора требуется помощь. Андрей Кононыкин в сварке электродами — непревзойденный мастер, самоучка, но в этом случае ему приходится взяться за газовую горелку. Довершает дело пайкой другой умелец-самородок – Александр Дернов. Общими усилиями привели радиатор в божеский вид.

Потом Андрей взялся приваривать кресло на КА-700 Виталия Вульфа: его оторвало вчера по дороге на Десподзиновку. Дороги для груженых зерном «Кировцев» и КамАЗов по лесам такие, что позвоночник может рассыпаться, не говоря уж о технике. Прибыл из Омска Владимир Луговик, глава «Великорусского», — он с раннего утра отправился за запчастями. К полевому стану подъехала подмога из ООО «Агро-Сервис». Денис Евдохин стал готовить «Кейс» к выходу,   Владимир Рудольф – «Полесье». Глава КФХ пригласил гостей в вагончик подкрепиться: хорошая работа начинается с хорошей подзарядки.

В этот день все, что могло двигаться и возить зерно, было собрано на поле. Поэтому комбайны работали без простоев. Метеопрогноз на воскресенье, 15 октября, сулил проливной дождь – требовалась максимальная производительность. Сколько дней потом в поле не залезешь!   Хлеб по-прежнему был на загляденье: на компьютере «Нью-Холланда» значилось 45 центнеров с гектара.  Как только она возрастала, один из графиков на дисплее, показывающий заполнение решет, из зеленого превращался в красный. Андрей Кононыкин притормаживал это чудо-техники – она справлялась с порцией зерна, скорость уборки чуть увеличивалась до 6,5 км/час. Комбайн можно было догнать быстрым шагом. Вот так пшеничка!

Работа кипела до трех часов ночи, а потом стал накрапывать дождь, все сильнее и сильнее. Оставалось «Великорусскому» убрать 200 гектаров с гаком. Три года подряд хозяйству не удавалось справиться с уборочной до снегового покрова. Неужели ситуация повторится снова?

Через сутки после  воскресного дождя в КФХ попытались взять оставшийся хлеб. Комбайны, машины и трактора вязли, тонули на поле, а в бункера сыпалась «каша». С такой влажностью это зерно вообще никому не будет нужно – мужики отступились. Глава хозяйства хотел вообще свалить пшеницу и оставить ее в валках до весны: в мае она будет сухая-пресухая. Опыт по этой части имеется. И все-таки за сутки до снегопада «Великорусское» вырвало у ненастья свой великорусский хлеб. Нива взята!