Серия работ в номинацию «ЭкоПРО»

Когда в Байкал вернется омуль?

03.04.2019

Меры по восстановлению численности байкальского омуля обсудили в Улан-Удэ. На совещание прибыл заместитель министра сельского хозяйства России – руководитель федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков, участие в мероприятии приняли представители правительства республики и заинтересованных ведомств, сообщает Восток-Телеинформ.

Как отметил глава Бурятии Алексей Цыденов, на сегодня можно констатировать, что вынужденное ограничение на лов омуля в Байкале сказалось, в том числе, на жизнедеятельности прибрежных населенных пунктов.

— Мы заинтересованы в том, чтобы максимально эффективно и быстро восстановить популяцию омуля, биологические ресурсы Байкала, создать условия, чтобы Байкал был в сохранности в долгосрочной перспективе и в то же время, чтобы люди могли жить на его побережье, иметь работу и стабильный доход. Мероприятия, которые сегодня уже предусмотрены Минсельхозом России и Росрыболовством по восстановлению популяции и заводов по рыборазведению, нас радуют, — отметил Цыденов.

Илья Шестаков подчеркнул, что на Байкале многое было сделано для восстановления популяции омуля и увеличения объемов его воспроизводства, большая программа принята по восстановлению заводов, занимающихся этим. 

— Когда вводили запрет, мы говорили, что через три года будем вести мониторинг, проводить исследования. И через три года сможем сказать, какая перспектива по восстановлению байкальского омуля, по возможной отмене запрета. Такая долгосрочная программа институтом, подведомственным Росрыболовству, должна быть разработана. Мы должны провести дополнительно полноценные исследования, и в этом году уже начинаем, несмотря на все трудности, — сказал Шестаков.

Он особо отметил, что до 2021 года не планируется принимать решений об отмене на лов омуля. Запрет на лов омуля в Байкале действует уже второй год и, по его словам, сейчас пришло время сделать первые выводы о том, насколько эта мера эффективна.

Браконьеры, бакланы и нерпа

В 2018 году на Байкале изъяли 439 сетей общей протяжённостью более 27 километров, 135 лодок, 47 лодочных моторов и 3,5 тонны незаконно добытого омуля. Как отметил врио руководителя Ангаро-Байкальского территориального управления Федерального агентства по рыболовству Роман Гармаев, в течение года было выставлено более 20 стационарных и передвижных постов рыбоохраны, в том числе совместно с МВД и Росгвардией. Всего было проведено 793 оперативных рейда, выявлено 603 нарушения законодательства о рыболовстве, из них в органы МВД с признаками статьи 256 УК РФ (незаконная добыча водных биологических ресурсов) направлено 105 материалов. Наложено штрафов на 417 тысяч рублей, предъявлено исков о возмещении причиненного ущерба на 674 миллиона рублей.

В этом году, отметил Гармаев, будут осуществляться оперативные выезды на места придорожной и организованной торговли омулем. Планируется проведение рейдов совместно со службой внутренней безопасности, ОБЭП МВД и так далее. Упор планируется делать именно на места продажи омуля – как стационарные торговые точки, так и небольшие придорожные лотки. На сегодня все они фактически представляют собой один большой казус: промышленный лов на Байкале запрещен, а омуль в продаже есть, даже в крупных и известных торговых сетях. Откуда?

Дело в том, отвечают специалисты, что на сегодня единственным легальным способом добычи омуля являются квоты для общин коренных малочисленных народов севера. По крайней мере, говорит Гармаев, именно такие документы чаще всего предъявляют остановленные с рыбой перевозчики, на КМНС же ссылаются продавцы. Однако в условиях запрета на промышленный вылов байкальского омуля логично, что должен действовать и запрет на продажу, в том числе общинами КМНС. Полный запрет продажи омуля помог бы решить проблему и послужил бы существенным оружием в борьбе с незаконным промыслом. На сегодня, сетует Гармаев, нет механизма прекращения торговли, так как вся незаконно добытая рыба реализуется под прикрытием разрешительных документов, полученных общинами КМНС. 

— Пока будет коммерческий оборот, продажа омуля, контроль наладить мы не сможем, — вторит Гармаеву главный госинспектор Северобайкальского отдела Управления Евгений Манин.

На территории Северобайкальского района зарегистрировано 13 эвенкийских общин, 12 из которых имеют квоты добычи омуля. Из них у семи есть закрепленные за ними промысловые угодья. На 13 общин зарегистрировано 84 бригады и на сегодня при контроле за этим промыслом встают большие проблемы. Так, чтобы объехать все общины, нужно преодолеть порядка 500 километров, при этом невозможно угадать время, когда бригады проверяют сети.  

— Нас на Байкале видно издалека, — говорит Манин. – Конечно, по действующим постановлениям общины должны отчитываться перед нами 2 раза в месяц, но вот по данным на 15 марта такой отчет предоставили всего 2 общины, из которых одна добыла, 1,1 тонну омуля, вторая 50 килограммов. И тем не менее, все видят, что рыба в продаже есть и поступает она туда по документам тех же самых общин. Так что, получается, контроля за промыслом и оборотом омуля на Байкале на сегодня нет и это надо признать.

Однако браконьеры, как выяснилось, не единственные виновники низкой численности омуля – есть претензии, например, к нерпам и бакланам. Вопрос поднял руководитель крупной торговой сети Вадим Бредний. Он напомнил, что в советское время, когда также проводились работы по восстановлению численности омуля, на Байкале не было бакланов:

— Его в послевоенные годы полностью истребили, люди понимали, что это ненужная птица. Она снова появилась 15 лет назад и с каждым годом ее поголовье увеличивается. Я бываю на рыбалке и летом и зимой, вижу, как это матерая птица зажимает или выдавливает на отмель малька и бьет его в большом количестве или прямо в Байкале ныряет и бьет рыбу, и омулей и сигов. Я сам владею рыбозаводом «Байкал» и это просто уже запрос общества, населения: спасите рыбу не только от браконьеров, но и от бакланов. У нас жесткая идет борьба с браконьерами, все силовики там, а кто будет с бакланами бороться?

На Байкале сегодня дисбаланс, отмечает директор торговой сети:

— Людей загнали в запрет, а птица в это время развивается. О баклане вообще никто нигде не говорит, а нужно поступить кардинальным образом и выпустить подзаконный акт, ограничивающий численность бакланов на Байкале. Пусть, если ученым-орнитологам птица нравится, это будет тысяча штук, 2 тысячи, но сейчас их десятки, если не сотни, тысяч. Это правда жизни, суровая правда жизни, — высказал свою мысль Вадим Бредний.

Шестаков в ответ согласился, что, может быть, это и суровая правда жизни, но возразил, что в этом вопросе надо работать совместно с экологическими организациями. Также он подчеркнул, что вопрос по птице относится к полномочиям Минприроды России. Глава Бурятии Алексей Цыденов сообщил, что регион уже обращался в Минприроды, но ведомство пока не озвучило свою позицию.

— Мы такое предложение делали и по бакланам и по нерпе, по ней тоже вопрос, — напомнил Цыденов. – Переизбыток нерпы ведет к ее мору, такие случаи уже были, от этого и ущерб для популяции нерпы будет более значительным, чем при искусственном регулировании ее численности. Это может быть, в том числе, альтернативой ведения хозяйствующей деятельности для представителей КМНС вместо лова омуля.

Шестаков напомнил собравшимся, что по вопросу нерпы уже однажды «делали подход к снаряду», но получили серьезное возмущение со стороны экологов.

— Не всегда они, такое ощущение, работают в интересах государства и экология непонятно в чьих интересах зачастую, я говорю про конкретный случай, — отметил Шестаков. 

Старые заводы…

В этом году в Байкал планируется выпустить более 400 миллионов личинок омуля, что значительно больше объемов 2015-2016 годов, когда в оперативное управление Главрыбвода были переданы заводы по рыборазведению. Искусственным воспроизводством байкальского омуля в Бурятии занимаются три завода – Большереченский, Селенгинский и Баргузинский. Они вошли в состав Главрыбвода в 2016 году, но в последние 20 лет туда не вкладывали средства, так что износ основных фондов достиг предела. Были и проблемы с выплатой зарплаты работникам, которые сняты на сегодня, но комплекс проблем в целом привел к тому, что фактическая мощность заводов составляет не более 20% от проектной. На сегодня на все три завода, включая Баргузинский, нельзя заложить более 700 миллионов штук икринок омуля без проведения реконструкции. Такая реконструкция предполагается федеральной целевой программой «Охрана озера Байкал», это позволит увеличить фактическую мощность предприятий и закладывать на них до двух миллиардов личинок омуля в год. В результате реконструкции, добавил он, будет существенно уменьшена тепловая и электрическую энергомощность заводов, что благоприятно скажется на себестоимости работ.

Селенгинский рыбоводный завод был построен в 1976 году. Проект его реконструкции сейчас на этапе подготовки, как ожидается, к концу этого года он может получить заключение экспертизы. Проект подразумевает капремонт здания, замену технологического оборудования и системы водоподготовки, включающей насыщение кислородом и обезжелезивание. Финансирование по нему заложено в бюджете на 2021 год. Одновременно будут реконструировать и Большереченский завод – по нему проект уже готов и проходит процедуру рассмотрения в Главгосэкспертизе. Как ожидается, положительное заключение по нему может быть получено уже в конце апреля.

— Следующий, 2020 годы будет подготовительным, — сообщил начальник ФГБУ «Главрыбвод» Дан Беленький, — мы хотим сделать так, чтобы реконструкция заводов не повлияла на производственный процесс. То есть останавливать заводы мы не планируем на время реконструкции.  

… и миллионы мальков 

Главрыбвод организовал работу по поэтапному увеличению воспроизводства омуля, начиная с 2016 года. В 2016 году было отловлено минимальное количество производителя – только 6 тонн, что позволило выпустить в Байкал лишь 55 миллионов личинок. В 2017 году результат был удвоен, но все еще оставался низким. Прорывным в этом плане стал 2018 год, когда смогли отловить 54 тонны производителя и заложить более полумиллиарда штук икры. Это в 8 раз больше уровня 2015 и 2016 годов. В 2019 году планируется увеличить отлов производителей омуля на 30% к уровню 2018 года и довести его объем до 660-670 миллионов икринок. Это практически предельное количество, которое можно загрузить на рыбзаводы при имеющейся на них инфраструктуре. Расширение произойдет за счет увеличения географии мест отлова производителей:

— Традиционных мест отлова сегодня недостаточно, — говорит Беленький. – Их количество и ареал будет существенно расширен в этом году. Сам период отлова будет сдвинут на более раннее время. Конечно, при этом производителей нужно будет выдерживать в промысловых садках до тех пор, пока они не будут готовы к нересту и только после этого перевозить на завод. Это дополнительные затраты, но мы идем на это, потому что это даст существенный прирост.

Кроме того, будет расширена и показавшая уже себя удачной практика применения так называемых мобильных садков, которые позволяют получать икру прямо на реке и в таком уже виде перевозить на завод. Число садков будет увеличено в этом году в три раза. Расширят в этом году применение экологического метода заборы икры омуля. Этот метод был разработан и внедрен в Бурятии на Большереченском и Селенгинском заводах по рыборазведению в 1980-е годы.

— Его применение позволяет добиться, во-первых, минимизирования отхода икры на этапе ее забора и, во-вторых, вернуть в естественную среду обитания большую часть отнерестившегося омуля, — отмечает Беленький. 

Метод не применялся с советских времен, в основном, из-за проблем экономического характера. В итоге при заборе икры, вплоть до последнего времени, погибал весь объем производителя в процессе отбора икры.

— В прошлом году мы впервые применили этот метод и он дал хорошие результаты – мы выпустили обратно в Байкал две трети особей омуля, отдавших икру, — отметил руководитель ФГБУ «Главрыбвод». — По самым скромным подсчетам, полноценное применение этого метода увеличит эффективность работы по искусственному воспроизводству омуля минимум на 20%.

И тем не менее

Сколько омуля в Байкале на данный конкретный момент, пока неизвестно: с мониторингом после введения запрета на лов омуля возникли свои сложности. «Запрет на лов омуля загубил ситуацию лично для нас, — заявил директор Байкальского филиала Госрыбцентра Владимир Петерфельд. — Это хорошо для восстановления запасов, но лично нам работать стало намного сложнее».

— Мониторинг проводился до настоящего времени совместно с рыболовецкими бригадами, они выполняли ряд функций по забору проб и определению запасов. Сейчас, когда введен запрет, такая возможность исчезла, — поддержал коллегу первый заместитель руководителя филиала Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии  (ВНИРО) Николай Кулик.

Большой проблемой здесь является техническая сторона вопроса. В байкальском филиале ВНИРО было исследовательское судно, которое чудесным образом ушло в частные руки, так что качественное произведение мониторинга омуля на сегодня невозможно. Чтобы проводить исследования, нужно нормальное судно, а есть лишь маленькие суденышки, едва ли не лодки, которые не выдерживают никакой критики в условиях Байкала.

— С мая по июнь, а это время нагула байкальского омуля, то есть основной период сбора материла, было около 20 штормовых предупреждений, — отметил Петерфельд. — Нужно понимать, что это опасное занятие – на маломерном флоте проводить такого рода мониторинг.

Илья Шестаков поручил разобраться в ситуации с переходом судна в частные руки. Несмотря на то, что произошло это еще в 2009 году, если имели место противоправные действия, то нужно обратиться в правоохранительное органы, отметил он.

Если обратиться к озвученным ранее данным, то в 2003 году промысловые уловы омуля достигали более 2 тысяч тонн. В 2008 году биомасса омуля впервые опустилась ниже 20 тысяч тонн, а к 2016 году и вовсе достигла отметки всего в 12,6 тысяч тонн. В 2016 году официальный вылов омуля снизился до 580 тонн. А с 1 октября 2017 года в связи со сложившейся ситуацией приказом федерального минсельхоза был установлен запрет на промышленный вылов омуля. Ранее заместитель руководителя федерального агентства по рыболовству (Росрыболовство) Василий Соколов на совещании в Иркутске заявлял, что восстановить популяцию омуля в Байкале планируется к 2025 году. К этому времени, как ожидается, промышленный лов этого вида рыбы можно будет вывести на нормальный объем – 2,5-3 тысячи тонн. 

Пока же промышленный запас омуля в Байкале, несмотря на увеличение работ по его воспроизводству, остается низким. По словам Дана Беленького, несмотря на большие объемы работы по воспроизводству, пока все это недостаточно повлияло на популяцию байкальского омуля.  «И не могло повлиять за такой короткий срок, это невозможно», — говорит Беленький.

Промышленный запас омуля, говорит он, на сегодня остается на низком уровне, количество производителей, заходящих на нерест, в разы ниже среднемноголетних показателей. Но первые шаги сделаны и специалисты высказывают уверенность, что вопрос сохранения и восстановления омуля будет решен. При условии поддержки всех ведомств, которые занимаются этим вопросом.

Очистные на Байкале: смягчить нельзя ужесточить?

08.04.2019

Не успела утихнуть ситуация со строительством завода по розливу воды на иркутской стороне Байкала, как новый скандал разгорелся уже на восточном побережье, в Бурятии. Связан он с очистными сооружениями, строительство которых является приоритетом, но на деле невыполнимо из-за слишком жестких требований. В вопросе разбирался Восток-Телеинформ.

В марте 2018 года Минприроды РФ внесло на рассмотрение общественности поправки в свой ведомственный приказ №63 «Об утверждении нормативов предельно-допустимых воздействий на уникальную экологическую систему озера Байкал и перечня вредных веществ, в том числе веществ, относящихся к категориям особо опасных, высокоопасных, опасных и умеренно опасных для уникальной экологической системы озера Байкал» от 2010 года. Этот документ регулирует нормативы для сбросов очистных вод в Байкал, а сейчас Минприроды предлагает скорректировать эти нормы. Предложения по корректировке выполнил Байкальский институт природопользования СО РАН в 2014-2018 годы по заданию Министерства природных ресурсов РФ. Документ прошел независимую экспертизу двух ведущих институтов России в области водоочистки: Института водных проблем РАН и Российского НИИ комплексного использования и охраны водных ресурсов и была принята Минприроды РФ.

Корректировка часть требований ужесточает (например, по содержанию фосфатов, цинка и азота аммония), но часть снижает (по тем же сульфатам, хлоридам и тяжелым металлам) и в целом эти нормативы называют более мягкими по сравнению с существующими. Хотя даже смягченные, они остаются довольно строгими, так что строительство очистных, соответствующих предлагаемым обновленным нормам, уверены в Минприроды, позволит качественно улучшить показатели сточных вод на Байкальской природной территории.

— В действующем приказе №63 содержатся объективно недостижимые сейчас нормативы. Таких технологий нет ни в Российской Федерации, ни в мире. Без приведения этих показателей к реальной жизни, мы с вами навсегда останемся фантазерами, — говорит заместитель министра природных ресурсов и экологии России Иван Валентик. — Уточненная версия приказа содержит скорректированные с точки зрения текущей реальности нормативы. И они действительно соответствуют самым лучшим и доступным мировым технологиям, которые сегодня есть в нашем распоряжении. Это позволит строить современные очистные сооружения на Байкале. Важно отметить, что эти обновленные нормативы в десятки раз жестче, чем любые другие нормативы по водостокам в России. С их принятием Байкал будет защищен гораздо лучше, чем любые другие водоемы в мире.

Сдерживающий фактор

Предлагаемые нормативы были обсуждены в ходе Научно-технического совета в Минприроды РФ, состоявшегося в марте 2019 года. В ходе совета подавляющее большинство участников высказалось за необходимость пересмотра нормативов. Это мнение поддерживают в Бурятии, где согласны с необходимостью строить современные очистные, но призывают подходить к вопросу с точки зрения реалий.

— Развивая регион, мы должны понимать, что главное его богатство — это человек, которому нужно создать комфортные условия жизни и труда, — считает председатель Народного Хурала Бурятии Владимир Павлов. —  Все законы, которые так или иначе связаны с озером Байкал, касаются свыше 130 тысяч жителей, проживающих в центральной экологической зоне. Последствия нерациональной бесхозяйственной деятельности на Байкальской природной территории требуют особого внимания: нет очистных сооружений, нет полигонов ТБО, переработки и утилизации древесных отходов. Все это негативно сказывается на окружающей среде.

Существующие требования к сооружениям для очистки стоков завышены настолько, что являются одним из основных сдерживающих факторов всех программ по строительству очистных и в результате на побережье Байкала не строится вообще ничего. С момента принятия в 2010 году приказа №63 на Байкальской природной территории не построено и не введено в строй ни одного очистного сооружения, которое смогло бы соответствовать требованиям этого документа. Сегодня очистка ведётся на объектах, построенных в 1975-1980 годах, по старым нормативам, принятым с учётом технологических возможностей того времени. Эти очистные сооружения требуют серьезной модернизации, которая также невозможна в рамках действующих завышенных требований.

Строительство современных очистных сооружений, соответствующих всем экологическим нормам, – сегодня приоритетная задача для сохранения чистоты и природного богатства Байкала. 94% водосбора озера находится именно на территории Республики Бурятия, ни у кого нет сомнения, что очистка стоков необходима. В рамках нацпроекта «Сохранение озера Байкал» в Бурятии до 2024 года планируется построить 21 современное очистное сооружение. Общая сумма финансирования составит около 9 миллиардов рублей, но из-за завышенных норм невозможно приступить даже к проектным работам: соответствующих технологий для обработки огромного объёма стоков (а это около 350 тысяч кубометров в сутки) не существует.

— Сохранение Байкала – это приоритетная задача, — говорит глава Бурятии Алексей Цыденов. — В действующей редакции приказа №63 прописаны самые жесткие требования, которые есть на сегодня к стокам. Они не позволяют сейчас приступить к реализации мероприятий по улучшению качества стоков. А действовать нужно прямо сейчас, не нужно уходить в 2030 или 2050 год, пока мы что-то придумаем. Принимать реальные меры нужно сейчас, а уже потом – ориентироваться на лучшее. Но сидеть сложа руки – это преступление.

Смягчать нельзя?

Противники смягчения норм однозначно видят в этом угрозу для Бакала. Так, председатель научного совета СО РАН по проблемам озера Байкал, председатель Сибирского отделения РАН, академик Валентин Пармон уверен, что смягченные нормативы существенно увеличат допустимую массу веществ, сбрасываемых со сточными водами в Байкал. «Например, масса сульфат-аниона увеличена в 3,6 раза, нитрат-аниона в 23 раза, хлорид-аниона – в 32 раза, — отмечает он в своем письме на имя президента Российской академии наук. – Это прямо противоречит требованиям федерального закона №94 в части статьи 14, определяющей, что предельно допустимый объем сбросов и выбросов вредных веществ подлежит обязательному пересмотру в целях его уменьшения. На фоне негативных изменений, происходящих в последнее время в мелководной зоне Байкала и местах с возросшей антропогенной нагрузкой чрезвычайно опасно вводить нормативы, в которых содержание сбрасываемых веществ многократного превышает их фоновые содержания в байкальской воде. Например, содержание минерального фосфора, вызвавшего бурное развитие нитчатых водорослей, будет в 50 раз превышать фоновые значения в воде Байкала. Безусловно, это будет способствовать продолжению эвтрофикации».  

В конце своего письма Пармон соглашается, что соблюдение жестких норм в условиях ограниченности финансовых ресурсов трудновыполнимо. «Однако детальный научный анализ экологической ситуации озера, проведенный нашим научным советом по проблемам Байкала в начале этого года, показал возможность активных и не требующих больших финансовых вливаний действий и без изменения существующих нормативов», — заключает академик Пармон.

«Учёные убедительно критикуют, но ничего не отвечают на вопрос о том, что же делать уже сейчас?  — отмечает, в свою очередь, общественник Александр Васильев. – Уважаемый академик в письме указывает на «возможность активных, не требующие больших финансовых вливаний действий без изменения существующих нормативов». Но так и не раскрывает сути этих самых «активных» и недорогих действий». При этом, продолжает Васильев, он не видел случая, когда бы учёные опровергали многократно приведенное утверждение об отсутствии в мировой практике промышленных технологий, обеспечивающих выполнение нормативов 2010 года. Он подчеркивает, что предлагаемое учеными решение смягчить нормативы просто и понятно: ведь лучше максимально очищать стоки, используя те технологии, какие уже имеются в мире, чем сбрасывать стоки вообще без очистки в ожидании технологий будущего.

«Да простят меня сторонники авторов этих писем, но поневоле возникает вопрос: а не стоит ли за всеми их доводами только желание и далее годами получать финансирование на бесконечное проведение научно-исследовательских работ и их столь же бесконечное обсуждение на бесчисленных симпозиумах? Я не эколог, мне сложно разобраться во многих вопросах, поднимаемых учёными и общественниками, но мне кажется, что лучше уже сегодня делать то, что уже придумано, чем пассивно ждать того, что может быть придумают завтра», — говорит Васильев.

Нормативы позволяют ввести в определенные правовые рамки масштабы хозяйственной деятельности на Байкале, отмечает академик, Научный руководитель Байкальского института природопользования СО РАН Арнольд Тулохонов. «Нижним пределом таких требований является среднее содержание химических веществ в природной воде озера. Иначе говоря, глупо очищать воду от естественных примесей. Верхний предел поступления загрязняющих веществ в водную среду озера, как правило, определяется техническими возможностями очистных сооружений, которые возводятся в бассейне озере Байкал, начиная со второй половины прошлого века», — отмечает на своей странице в сети Фэйсбук Тулохонов.

Люди и запреты

На сегодня в Бурятии в крупных населенных пунктах построено около 40 очистных сооружений, из которых действует чуть более 70%. В программе ФЦП, а точнее в национальном проекте «Экология» выделено почти 9 миллиардов рублей, которые должны минимизировать загрязнение экосистемы озера. Однако вряд ли такая цель в ближайшее время будет достигнута, считает ученый. При этом, продолжает он, на Байкале есть опыт строительства современных очистных сооружений — в особой туристической зоне «Байкальская гавань», где подготовлена вся необходимая социальная инфраструктура для будущих резидентов. «К сожалению, по разным причинам и сегодня спустя уже пять лет здесь нет ни одного действующего объекта туризма, а очистные сооружения так остались в сухом состоянии и вряд ли смогут функционировать без капитального ремонта, — уверен академик Тулохонов. — Рядом расположен поселок Турка, для которого также планируется строительство очистных сооружений. Предложение использовать существующие очистные сооружения «Байкальской гавани» не реализуемо из-за высоких тарифов для местного населения. Такой пример свидетельствует, что планы строительства тех или иных природоохранных объектов, даже при наличии необходимых ресурсов, следует предварительно обсудить с точки зрения экономической и экологической целесообразности».

Общественность, констатирует ученый, как правило, предлагает вообще закрыть все заводы и предприятия, ограничить любую деятельность, имеющую хоть какое-то влияние на природу Байкала, построить самые современные очистные сооружения. «С этим тоже можно согласиться, — подчеркивает он, — однако возникает естественный вопрос: что делать с конституционными правами местных жителей на работу, на землю и быть похороненными на своей родине и где взять деньги? Наиболее легкий путь решения любых экологических проблем предполагает введение всевозможных запретов, ограничений, наказаний в хозяйственной деятельности общества, влияющего на состояние окружающей среды. Такой механизм реально осуществляется, и то не всегда, только на особо охраняемых территориях. Как правило, его сторонники — любители ярких публичных выступлений, которые приносят им финансовый и политический капитал».

Для них, говорит Тулохонов, очень сложно понять, что за внешним желанием таких экологов сохранить окружающую среду стоят судьбы и жизни жителей, столетия живущих на берегах священного озера и имеющих по Конституции те же права, что и москвичи в Садовом кольце. Более того, они умеют и знают, как жить в ладу с природой несравнимо больше всех депутатов, ученых и, тем более, «зеленой» общественности. Только вот сетует академик, их никто не спрашивает.