Конкурс проводится с 2006 года при поддержке полномочного представителя Президента Российской Федерации в Сибирском федеральном округе

Женщина и уголь

Номинация, категория: Горный ПРОфиль, Автор печатного/интернет-СМИ
Автор: Кихаева Алена, Надымова Наталья
Опубликовано: 25.08.17

Женщина и уголь: мы поговорили с «шахтёрками», каково им работать на угольных предприятиях

«Не женское это дело!» Кажется, дискриминация по половому признаку в России не исчезнет никогда. Сегодня в стране существует официальный список из 456 видов работ, запрещенных для представительниц прекрасного пола. Приняли его ещё в 1974 году. ООН признало список ущемляющим права женщин, Минтруда РФ пообещало пересмотреть. Пока воз и ныне там.

Среди запрещённых – большой перечень профессий, связанных с угольной промышленностью, поскольку это слишком травмоопасно и может нанести вред репродуктивному здоровью. Тем не менее, сегодня в Кузбассе несколько тысяч женщин трудятся на шахтах и разрезах. И далеко не все из них – бухгалтеры и кадровички. Журналисты AVOKADO пообщались с теми, кто непосредственно причастен к добыче чёрного золота.
 

Профессия: машинист подземных установок (лебёдчица)
Стаж работы: 43 года

В Кузбассе женщина на шахте – не нонсенс. В годы Великой Отечественной войны было негласное правило: ушедшего на фронт мужчину-горняка заменял в забое либо младший брат, либо жена. Только по официальным данным в 1943 году количество дам в шахтерской спецовке достигло 14 тысяч. Фотографию первой женщины-забойщицы Александры Леоновой, как образец для подражания, даже напечатали на обложке журнала «Работница».

Среди тех, кто трудился в забое – Анна Поваренцева. Она приехала работать на шахту «Томусинская 1-2» (ныне шахта имени В.И. Ленина) вместе со своими подружками – те разузнали, что там дефицит кадров и уговорили её. Приняли сначала мотористкой. Тогда никакой техники в забоях не было, все работы велись практически вручную. Кроме взрывчатки, носили на себе специальную пыль, которой обрабатывали стены забоев, чтобы не было взрыва, таскали глину. Приходилось и уголь кидать на приводы: о транспортных лентах тогда и не слышали. Но затем вышло распоряжение о выводе женщин из шахт на поверхность.

– И, знаете, мы даже плакали, так не хотелось оставлять эту работу! Мы там были как дома, понимаете? Даже песни пели. Идем, бывает, голосим на всю шахту. А начальник участка наш, Анатолий Бирюков, добрый такой, замечательный человек, говорит нам: «Девчонки, потише, шума от вас много!», – вспоминает Анна Ермиловна.

Тогда её перевели на другой ответственный участок – в машинисты подземных установок. Работала на подготовительном участке, там велись работы по подготовке лавы, нарезке штреков, лебёдками поднимали и спускали в шахту лес и различное оборудование. В этой профессии проработала 25 лет.

 

Профессия: водитель самосвала (БелАЗа) на разрезе «Талдинский»
Стаж работы: два года

Когда речь заходит о водителях БелАЗа, возникают всегда одни и те же ассоциации: крупный мужик с сильными руками. Но уж никак не хрупкая девушка. В Кузбассе Евгения Горелкина – единственная женщина-водитель самосвала. На разрез пришла работать из ДОСААФ, где была инструктором по вождению КамАЗов. С распростертыми объятиями на угольном предприятии её никто не ждал. На собеседовании некоторые посмеивались: «Как ремонт делать будешь?», «А колёса подтягивать?» (на БелАЗах нужно регулярно каждую смену подтягивать гайки колес). Девушка лишь пожимала плечами и говорила «Как-нибудь». Изучив огромные талмуды с инструкциями, техническим характеристиками БелАЗа, Евгения сдала экзамен, прошла стажировку на «отлично». – Когда мне первый раз понадобилось подтянуть колесо на «БелАЗе» – это было что-то! Висела, как на турнике, и понимала: нет движения, ни на полмиллиметра. Как в анекдоте: я сильная, сильная, но лёгкая…

Пришлось идти за помощью к коллегам. Впоследствии многое Евгения научилась делать сама: например, менять ремень генератора. Но, к счастью, БелАЗ ломается не часто. – Стараюсь не мучить машину: не играю в игры «Кто больше угля привезёт», не превышаю скорость, всё по правилам, – делится водитель самосвала. – Иногда разговариваю с БелАЗом. У каждой техники есть душа. Вот и говорю: «Ну, что ты, мой хороший, давай доработаем смену и ты отдохнешь!».

Иногда получается. А иногда всё-таки приходится обращаться к мужчинам. Те, в свою очередь, не отказывают, но не потому что слабый пол. Горелкина давно для них «свой парень». Даже с 8 Марта не поздравляют. Одни относятся к ней как к сестре, другие как к дочке.

– Я одна женщина в «яме». И это хорошо. С мужчинами работать легче, проще, – делится девушка.

Несмотря на это, при знакомстве с мужчинами Евгения старается не говорить о своей работе. Реакция у всех почти одна и та же: «Зачем тебе это нужно?», «Не женское это дело», «Глупая!». Сейчас белазистка уже привыкла и не обращает внимания. Главное, что к друзья и семья понимают её.

А вот в Минтруде пока ещё таких, как Евгения, не понимают: её профессия относится к исключительно мужским. Тем не менее, ей удалось добиться своего и сесть за руль самосвала.

– Если человек хочет, он свернёт горы. Человек побеждает только когда есть желание, – делится Горелкина. – Я хотела водить габаритный автомобиль и вожу.

 

Профессия: горный мастер на разрезе «Восточный» («Салек»)
Стаж работы: пять лет

За всю историю угольной промышленности в Кузбассе пока только одна женщина стала горным мастером. Уроженка Воркуты Ксения Старцева попала на это угольное предприятие в Прокопьевском районе в 2011-м, будучи студенткой Санкт-Петербургского национального минерально-сырьевого университета, где обучалась на горного инженера. Пощупать руками профессию в угольном регионе тогда с этого вуза приехали 15 человек, среди которых была и наша героиня. Девушка хотела работать именно в яме – кабинетная работа её не прельщала.

– Мой интерес к горняцкому делу – семейная преемственность, – рассказывает Ксения. – Дед по отцу имеет 30 лет подземного стажа, папа – 20. У одного из братьев тоже лет 10-13 наберётся. Женщинам под землю хода нет, только на открытых горных работах, а в Воркуте всего один разрез. Поэтому после четвёртого курса поехала на практику в Кузбасс – хотелось настоящего дела, посмотреть, что мы изучали четыре года в теории. Потом уже дипломированным специалистом я вернулась на разрез «Восточный».

Сначала Ксении пришлось полгода поработать в конторе, пока «главному инженеру душу не вытрясла, чтобы отпустил на гору». Чтобы вы понимали, труд горного мастера – это смена в 12 часов под открытым небом в любую погоду. Не каждый мужчина захочет так работать, не говоря уже о женщинах. Тогда работа на разрезе строилась следующим образом: начальник смены всё время в забое, а мастера на подхвате. Могли сказать: «Стой в забое», и приходилось стоять, пока другую команду не получишь.

Но такая сложная работа не помешала создать семью, напротив, поспособствовала. Мужа девушка нашла на разрезе. Сейчас Ксения находится в декретном отпуске. Но и в эту полную забот о сыне Захаре пору успевает подумать и о своём будущем. Так, начала вести мастер-классы «Управление карьерой для женщин», на которых делится, в том числе, и своим опытом.

Что касается официального списка работ, запрещённых для женщин, то Ксения знает его назубок: – В моем случае «ограничивается, но не запрещается». Но этот список скорее гендерный, направленный на «сохранение репродуктивного здоровья». А вот про сохранение репродуктивной свободы почему-то никто не думает. Если женщина решила стать капитаном корабля или самолёта, она, скорее всего, понимает, что дети – позже или вообще никогда.

 

Профессия: электрогазосварщик на разрезе «Черниговец»
Стаж работы: семь лет

Надежда Колыванова – потомственный электрогазосварщик. В её семье этой профессии преданы отец и брат, а началось трудовая династия повелителей металла с дедушки, который был кузнецом. 

– К моему воспитанию больше причастен папа, нежели мама, – рассказывает Надежда. – Я вместе с ним ходила в гараж, смотрела, как он гнёт, плавит и приваривает детали. Папа меня всему учил, а когда увидел, что есть с моей стороны интерес к делу, предложил получить профессию сварщика.

Прежде, чем поступать, Надежда попробовала сварку на практике – прошла производственное обучение. А уже потом, убедившись, что дело по душе, поступила в училище №18 (ныне техникум) в родном городе Берёзовском. В группе вместе с ней учились ещё три девушки, но ни одна по профессии пока работать не пошла. – Сейчас молодёжь вообще не хочет быть сварщиками: больше группы в училище по этой специальности не набирают, последних доучивают, – говорит Надежда. – Узнала об этом, когда в прошлом году с Днём учителя ходила поздравлять педагогов в техникуме. Грустно, конечно, ведь профессия интересная, а главное – нужная.

Свою карьеру Надежда начала на шахте «Березовская», где работал её отец. – Сначала как-то на предприятии не были уверены, что я смогу, вроде как и брать не хотели, но все сомнения развеяли мои хорошие навыки, – вспоминает Надежда. – Конечно, коллеги первое время реагировали бурно, даже директор, но это был не негатив, а, скорее, удивление – первая девушка-сварщица в коллективе.

Последние четыре года Надежда трудится на разрезе «Черниговец» в цехе ремонтно-механического участка. Её работа – давать вторую жизнь карьерным техническим гигантам. Например, она сваривает сломавшиеся ковши экскаватора, делает их футеровку, наплавляет разные детали, такие как опорные колеса, натяжная ось экскаватора. Причастна Колыванова и к восстановлению 220-тонного БелАЗа, единственного в России самосвала, расписанного под хохлому. Она участвовала в нанесении узоров, эскиз которых сделал столичный художник Демьян Кулешов. А ведь на «Черниговце» когда-то сомневались, брать ли её на работу. Единственный, кто сразу понял, что девушка с такой профессии настоящий клад, был муж нашей героини Антон. Ведь какая другая жена может сварить в доме отопление и приварить сломавшуюся на двери машины петлю. – Он с меня пылинки сдувает, – говорит Надежда.

Хобби девушки также связано с металлом: она сгибает непокорный материал в красивые предметы интерьера – подставки под цветы, табуретки, столики и многое другое. Ещё девушка увлекается рисованием в различных техниках: красками, карандашами, фломастерами. А недавно Надежда выучилась на аэрографиста и сейчас увлеченно осваивает аэрограф.

Что касается списка запрещённых профессий для девушек, то про такой Надежда даже не слышала. К чему ей это, если она занимается тем, чем хочет, невзирая на стереотипы.

 

Профессия: оператор пульта управления цеха углеприёма и погрузки ГОФ «Томусинская»
Стаж работы: 25 лет

В угольную промышленность Наталья попала, как говорится, за компанию. Вместе с подружками пошла учиться на машинистов углеобогащения и брикетирования. Три месяца теории плюс полгода практики. И вот 18-летняя девушка уже дипломированный специалист. Первая рабочая смена на обогатительной фабрике выпала на самое напряженное время суток – ночь. Именно в это время начинается непосредственное обогащение угля. А значит, приходят в движение насосы, конвейеры, разгоняются топки, запускается обогатительное и вспомогательное оборудование.

– Ходила за наставницей Маргаритой Симаковой хвостом! – вспоминает Наталья. – С непривычки внимания и глаз не хватало, чтобы за всем уследить: чтобы ничего «не забутилось», скребковые конвейеры не рассоединились, чтобы не переполнялся породный бункер и зумпф флотоконцентрата…

За ночь молодая сотрудница так набегалась, что после работы спала до пяти вечера! И хотя подчас приходилось очень тяжело физически, менять профессию не спешила.

– Стояла на ЛКУ (ленточных конвейерах уклонных – прим. ред.), на нулевой отметке углеприёма, на сушке всё прошла: зольное отделение, ленточный конвейер тысячный, – рассказывает Наталья. – Работы с этим оборудованием много. Если идёт сырой уголь, тогда под конвейером скапливается-стекает штыба, с которой не справиться иначе, как вручную, лопатой…

Постепенно на обогатительной фабрике на смену людям пришли компьютеры. Из работы вывели два питателя, которыми раньше принимался уголь с шахты, ленточный конвейер. Наталье пришлось менять профессию. Закончив курсы, она осталась на предприятии в качестве оператора пульта управления цеха углеприёма.

– Где-то небольшими рывками нагрузку необходимо подавать, если с шахты идет сырой уголь. Нужно сделать шихту – выставляем определённым образом преобразователь скорости на питателях. Тонкостей много… – с воодушевлением рассказывает Наталья. По стопам мамы пошла и дочка – Татьяна Шоколова уже несколько лет работает пробоотборщиком на обогатительной фабрике.

 

Профессия: электрослесарь на шахте имени В. И. Ленина
Стаж работы: восемь лет

Любовь сама родом не из Кузбасса, а из города Шахтинска (Казахстан). Градообразующее предприятие – «Тентекская» шахта. Неудивительно, что после школы она закончила горный техникум, и некоторое время работала топографом в геологоразведочной экспедиции. В 90-х семье пришлось переехать. Женщине в шахтёрском городе довольно непросто найти работу. Сначала Любовь думала о работе маркшейдера, но узнав, что на шахту имени В. И. Ленина требуются «зарядчицы», решила попробовать. Прошла курсы и уже в зрелом возрасте получила вторую специальность – электрослесарь по обслуживанию и ремонту электрооборудования участка шахтного транспорта.

– Конечно, поначалу боялась, что сделаю что-то не так, испорчу оборудование. Но коллеги помогли, подсказали, научили, и от страха очень быстро не осталось и следа. Пришло чувство уверенности в своих силах, а потом и интерес к работе, – рассказывает Любовь. Девушки-электрослесари – это и есть зарядчицы, в служебные обязанности которых входит обслуживание и зарядка аккумуляторных батарей электровозов. Трудиться приходится по 12 часов, выходить исключительно в ночь. Но к такому графику, говорят, привыкаешь быстро.

– Конечно, случаются сбои в работе того же зарядного оборудования – это же техника, порой просто требуется мужская сила. Но коллеги с участка шахтного транспорта в ней никогда не отказывают, – продолжает свой рассказ зарядчица. – Наверное, работа обязывает, ведь угольное предприятие не терпит равнодушия. Вообще, коллектив на шахте замечательный, сплоченный, словно одна семья.

Кстати, один из коллег – Бахтияр – супруг Любови. Вместе они уже 35 лет, вырастили двоих детей, сейчас помогают ставить на ноги двух внуков.